Graph Algidus

  
    Graph Algidus, underground artist
    algidus@rambler.ru

ПАЛИМПСЕСТ  727

Палимпсест это древняя рукопись, сделанная на листе пергамента, с которого стерт первоначальный текст. Но обычно этот прежний текст предательски проступал между строк новой книги. Некоторые произведения, считавшиеся утерянными, были восстановлены по таким текстам-призракам.

«Учащийся в юности подобен чистому листу пергамента, а учащийся в зрелом возрасте — листу, с которого стерли написанное, но оно все же проступает», — сообщает трактат "Авот".

У некоторых от рождения младенческая душа, а иные рождаются с постаревшей душой. Так что школярская мудрость здесь просто неуместна.

Душа человека похожа на палимпсест: сквозь написанное проглядывает полустертый текст, а под ним — другой, еще более старый, и т. д. Но изначальный текст это морщинки на пергаменте из кожи животного. Изначальный текст — это образы, и даже само понятие "текст" перестает здесь работать, так как мы подходим уже к самым границам сознания, смысла. Здесь может помочь только эмблематика, процветавшая в эпоху барокко. Аллегория это развернутая метафора; у символа может быть одно или несколько — но все же ограниченное количество — значений. Эмблема же только намекает, туманно указывает на нечто неуловимое, трудноописуемое, что лишь смутно чувствуется. Эмблема срабатывает, когда разум еще не успел приступить к анализу, то есть к расчленению и навешиванию этикеток.

Разум упорядочен, связен, соразмерен; но откуда он взял образец своей соразмерности? Чтобы утверждать "это есть то", необходимо видеть эту связь или чувствовать ее. Если вы вспомните ассоциации из раннего детства, вы поразитесь их нелепости.

Алхимики как раз занимались проникновением сквозь полустертые, едва заметные и вовсе невидимые палимпсестные слои разума к основанию души — ландшафту из морщинок и пор пергамента. И они столкнулись с невероятными трудностями адекватной передачи своих изысканий, очень часто прибегая к эмблематике. Собственно, они ее и открывали, будь то невразумительные бредовые описания или рисунки. Знаменитые алхимические  книги Aurora consurgens и Splendor solis вообще состоят из одних только изображений*. Эмблема ближайший родственник, а часто и аналог юнгианского архетипа.

Обращение к архетипам бессознательного неизбежно затрагивает темы смерти, секса, рождения. Человек рождается с криком боли, теряет себя в соитии (petit mort, "маленькая смерть" — фр.) и умирает со стонами. Рождение есть инвертированная смерть, и наоборот — смерть есть зеркальное отражение рождения. По сути, они одно, меняется лишь знак.

Единственным связующим звеном в этом потоке смертей-рождений остается все то, что относится к влечению. Греки различали два вида Афродиты: Уранию (Небесную) и Пандемос (народную, общедоступную, вульгарную). Естественно, в алхимии подразумевается первая. Ее можно сравнить с любовью в христианском смысле, только направлена она внутрь души адепта. Неуловимые свойства Урании заставляли алхимиков прибегать в ее описании к терминам Афродиты Пандемос, — без этого трудно было бы высказать что-то внятное.

Чтобы обрести целостность, т. е. прочесть самый изначальный слой палимпсестного текста, написанный самим Творцом, — алхимик должен вступить в брак с собственной душой. По Юнгу, мужская душа имеет женскую природу, а женская душа — мужского рода (Анима и Анимус соответственно). Но помимо души есть еще Нечто, от которого она происходит — это божественный Андрогин, изначальный человек в духе. Почувствовав свою соприродность с ним, человек рождается заново: телом он мужчина, душой женщина, и они порождают Андрогина, свой Первообраз, т. е. архетип. Для алхимика все это не метафора (— одно вместо другого), а эмблема. Энергия адепта направлена не вовне, а во внутренний космос, и если он не сойдет с ума в этом путешествии, то обретет новое рождение и увидит, что Тот, кто сделал внутреннюю сторону, Он же сделал и внешнюю.

______________ 
* Для Aurora consurgens это не так, но ведущую роль там играют именно рисунки.